Гальба (Сервий Сульпиций) (июнь 68 — январь 69 г.) родился в 3 г. до н.э. и был сыном патриция Гая Сульпиция Гальбы и Муммии Ахаики, которая тоже происходила из знатной семьи. Император Август, Ливия Друзилла, императоры Тиберий, Гай и Клавдий — все они высоко ценили таланты Гальбы, и он стал сначала наместником Аквитании, в 33 г. — консулом и главнокомандующим в Нижней Германии, в 45 г. — проконсулом Африки и, наконец, наместником Тарраконской Испании.

Гай Юлий Виндекс, занимавший тот же пост в Центральной Галлии и восставший против Нерона в 68 г., не посягал на императорский трон, ибо понимал, что не обладает достаточным авторитетом. Он предлагал преимущество Гальбе. Гальба колебался, но когда наместник Аквитании призвал его объединиться против Виндекса, пришлось принимать решение. В результате 2 апреля 68 г. в Новом Карфагене Гальба объявил себя представителем сената и народа Рима, что не было притязанием на трон, но в сущности означало его союз с Виндексом. Он объединился с Отоном, наместником Лузитании, но Отон не имел и легиона, а у самого Гальбы был только один (по-видимому, командовал этим легионом его военный советник Тит Виний), и ему пришлось дополнительно набирать войска из испанцев.

В конце мая, однако, Виндекс потерпел поражение в битве при Визонтионе от военачальника Верхней Германии, Луция Вергиния Руфа, и покончил с собой, тогда как Гальба в отчаянии отошел в глубь Испании. Но приблизительно через две недели он узнал, что Нерон умер, а его самого сенат, многие члены которого поддерживали с ним тайную связь, объявил императором. Шаг сената получил поддержку преторианцев; префект преторианцев, Нимфидий Сабин, обещал своим соратникам щедрое вознаграждение при условии отказа от присяги Нерону.

С пополненным легионом Гальба двинулся на север в Галлию, и в первых днях июля в Нарбон прибыли депутации от сената и преторианской стражи. Осенью Гальба избавился от Клодия Макра, претендующего на трон и продолжавшего упорствовать в своем неповиновении в Северной Африке (Гальба подговорил местного прокуратора убить соперника).

В столице, однако, уже возникли серьезные трудности. Гальба, хотя и был очень богатым человеком, не любил сорить деньгами и счел чрезмерным размер вознаграждения, обещанного преторианцам Нимфидием. Поэтому до своего прибытия в Рим он сменил префекта, назначив на этот пост своего близкого друга, Корнелия Лакона; попытка неповиновения привела Нимфидия к гибели. Гальба также сменил всех высших офицеров преторианской стражи своими протеже и отказался выплатить обещанные от его имени премии, заметив: “Я солдат набираю, а не покупаю”. Результатом стали беспорядки среди преторианцев. Более того, на подходе к Риму легион Гальбы несколько раз вступал в стычки с отдельными отрядами морских пехотинцев, впоследствии распущенных, и преторианцев. Гальба предпринял еще одну попытку сокращения финансовых расходов, что не прибавило ему симпатий римлян. Учреждение комиссии по возвращении умопомрачительных подарков Нерона оттолкнуло многих влиятельных людей, оказавшихся в числе бенефициариев.

Мало того, вскоре против Гальбы выступили легионеры из германских гарнизонов. Если один испанский легион смог посадить императора на трон, решили они, то семь германских наверняка добьются этого с большей легкостью, вместе с выплатой таких же крупных вознаграждений, какие Нимфидий обещал преторианцам. Поэтому когда 1 января 69 г. новый командующий Верхней Германии, Гордеоний Флакк, потребовал присяги на верность Гальбе, два легиона из Могунциака отказались подчиниться и отвергли его полномочия, поклявшись в верности сенату и народу Рима, и объявили, что сами назначат нового императора. На следующий день войска Нижней Германии тоже восстали и провозгласили обладателем царского пурпура своего командира Вителлия.

По-видимому, Гальба недооценивал происшедшее (хотя знал о событиях в Могунциаке), когда решил объявить о назначении преемника путем усыновления, чтобы создать привычную картину продолжения династии. Его выбор пал на Луция Кальпурния Пизона Лициниана, молодого человека безупречного происхождения и характера. Однако этот шаг Гальбы так сильно расстроил его ближайшего сторонника Отона (он сам надеялся быть усыновленным), что последний сразу организовал заговор среди преторианцев. И уже 15 января эти солдаты — не посвящая в свои планы префекта Лакона — убили Гальбу и Пизона на римском Форуме и принесли их отрубленные головы Отону в преторианский лагерь.

Из всех этих событий и сохранившихся комментариев (в которых, кстати, описания внешности императора соответствуют строгим чертам отчеканенного на монетах портрета) создается впечатление, что Гальба не оказался умелым императором. “По общему мнению, — пишет Тацит, — “у него были задатки правителя, но правителем он так и не стал”. Его прижимистая финансовая политика, хотя и похвальная после всех безумств Нерона, проводилась в жизнь с отталкивающей бестактностью. Его подбор советников — Лакон, Виний и вольноотпущенник Икел — оказался неудачным, а выбор преемника стал поистине пагубным. К тому же, вознамерившись назначить преемника не из своего рода, Гальба наметил новый принцип — принцип передачи трона в соответствии со способностями (впрочем, само его возвышение стало первым отступлением от Принципата, поскольку он не принадлежал к числу выходцев из дома Юлиев и Клавдиев). Он был также первым императором, опорой которому послужило оружие легионеров. С этого времени Рим стал призом, его мог сорвать каждый полководец. Более того, смерть Гальбы по-новому высветила зловещую роль преторианцев. Преторианские офицеры убили Гая; болезнь и отход от дел одного из преторианских префектов стоили жизни Нерону; Гальба же стал первым императором (и отнюдь не последним), который пал от руки рядового, стражника-простолюдина.

(текст по изданию: М. Грант. Римские императоры / пер. с англ. М. Гитт — М.; ТЕРРА - Книжный клуб, 1998)