С приходом к власти в Риме Септимия Севера (193-211) положение меняется, и в конце II в. в Херсонесе по-являются военнослужащие XI Клавдиева легиона, который после дакийских войн Траяна постоянно дислоцировался на территории Мезии. С присутствием солдат этого соединения следует связывать находки в Херсонесе, а также на территории современной Балаклавы памятников лапидарной и керамической эпиграфики конца II - первой половины III вв. Terminus post quem для замены военнослужащих I Италийского легиона солдатами XI Клавдиева легиона дает посвящение триерарха Мезийского Флавиева флота Тита Аврелия Секунда за здравие Коммо-да и трибуна I Италийского легиона Флавия Сергиана Сосибия, датирующееся по консулам 185 г . A terminus ante quern служат 212-214 гг., когда I Италийский легион получил почетное наименование Антониниана, отсутствующее в эпиграфических памятниках с упоминанием этого соединения, найденных в Херсонесе.

Сейчас установлено, что изменения в комплектовании римской вексилляции Херсонеса произошли в начальный период правления Септимия Севера, который, утвердившись на престоле после побед над Песценцием Нигером и Клодием Альбином, провел в жизнь ряд важных мероприятий по укреплению армии и границ империи, в том числе и на Дунае. Ярким показателем новых подходов императорской администрации к системе защиты дунайского лимеса является перемещение целого ряда римских воинских подразделений на протяжении 197-202 гг., после чего была осуществлена инспекторская поездка Септимия Севера на Дунай. Скорее всего, в это время и произошла замена солдат I Италийского легиона в составе херсонесской вексилляции военнослужащими XI Клавдиева легиона, который контролировал восточную часть Нижней Мезии от Капидавы до Новиодуна. Не исключено, что изменениями в составе херсонесской вексилля-ции в это время было продиктовано обращение херсонесской гражданской общины к новому императору по поводу злоупотреблений солдат в городе, что нашло отражение в переписке по XI Клавдиева легиона  поводу проституционной подати.

Говоря об изменениях в составе херсонесской вексилляции, следует обратить внимание на памятники керамической эпиграфики с названием XI Клавдиева легиона, обнаруженные в Херсонесе. Подавляющее большинство керамических клейм имело аббревиатуру LEXICL, которая расшифровывается как «XI Клавдиев легион». Однако в 1929 г . у западных оборонительных стен К.Э.Гриневичем, а в 1990 г . И.А.Антоновой при раскопках цитадели в слое III в. были найдены фрагментированные клейма с буквами VEXLE... и ...LEXI, которые, судя по идентичности написания букв с клеймом LEXICL, могут быть восстановлены как «вексилляция XI Клавдиева легиона». Незначительное количество клейм с такой аббревиатурой позволяет предполагать, что на начальном этапе присутствия военнослужащих XI Клавдиева легиона в Херсонесе римская вексилляция. состояла из солдат этого соединения и лишь впоследствии сюда были введены солдаты вспомогательных подразделений, находившихся в оперативном подчинении командования этого легиона. Если сказанное правомерно, то клейма с легендой «вексилляция XI Клавдиева легиона» следует датировать рубежом II-III вв.

До последнего времени оставалось неясным, как долго в Херсонесе находились военнослужащие XI Клавдиева легиона, на базе которого была сформирована дислоцировавшаяся здесь вексилляция. Но находка в 1998 г . фрагмента латинской надписи, где восстанавливается почетный титул этого соединения - Severiana, обра-зовавуного от имени римского императора Севера Александра (222-235), позволяет говорить об этом более уверенно и определять terminus ante quem для присутствия солдат XI Клавдиева легиона в Херсонесе.

Почетный титул Severiana присваивался римским воинским частям между 222 и 234 гг. Но не исключено и то, что в надписи после названия легиона могло стоять Severiana Alexandrianae, как это имело место в целом ряде эпиграфических памятников 223-234 гг.

Среди римских войск на территории Нижней Мезии, из подразделений которых формировалась вексилляция, дислоцировавшаяся в Херсонесе, этот почетный титул носили I Италийский, XI Клавдиев легионы, а также когорта II Flavia Brittonum и ала I Atectorum. Кроме упомянутого фрагмента, применительно к XI Клавдиеву легиону почетный титул Severiana Alexandrianae зафиксирован пока только один раз в посвятительной надписи, обнаруженной в римском опорном пункте Нигриниане, на территории современной Болгарии.

Исходя из предложенного восстановления окончания первой строки новой херсонесской надписи, сейчас можно говорить, что военнослужащие XI Клавдиева легиона находились в Херсонесе по крайней мере до 223-234 гг. К сожалению, в надписи не сохранились имя и должность командира вексилляции, которые, вероятно, стояли перед наименованием XI Клавдиева легиона. Хотя отсутствие упоминаний в эпиграфических памятниках первой половины III в. военных трибунов позволяет предполагать, что это, скорее всего, был центурион. Но, тем не менее, сейчас есть все основания утверждать, что солдаты XI Клавдиева легиона дислоцировались в Херсонесе солдатам этого подразделения Аврелию Валенту и Элию Юлию, которые, вероятно, погибли одновременно в какой-то стычке с варварами. Cohors I Cilicum milliaria equitata Sagittariorum была сформирована в период правления династии Юлиев-Клавдиев на территории Киликии. Впервые на территории Мезии I Киликийская когорта фиксируется военным дипломом в 78 г . В это время, судя по упоминанию в военном дипломе солдата - уроженца киликийского города, когорта формировалась из уроженцев восточных областей империи. На территории Верхней Мезии это подразделение оставалось и после раздела единой провинции Мезия на две ( 86 г .), о чем свидетельствуют военные дипломы с упоминанием военнослужащих этого подразделения 93, 96 и 100 гг. Во время I Дакийской войны Траяна, в связи с вторжением даков в Нижнюю Мезию, в 101 г . когорта была передислоцирована на территорию этой провинции, где, вероятно, силами ее солдат в 103-105 гг. был возведен укрепленный лагерь в Сучидаве на берегу Дуная. После окончания Дакийских войн солдаты I Киликийской когорты участвовали в Восточном походе Траяна и принимали участие в подавлении иудейского восстания, а после этих событий были возвращены на территорию Нижней Мезии, где найдены военные дипломы солдат этого подразделения 112, 134, 145, 157 гг. Во второй половине II в. военнослужащие этого подразделения по эпиграфическим памятникам известны в Нижней Мезии. К 244-249 гг. относится посвящение Корнелия Валентина, солдата I Киликийской когорты из Том, из которого следует, что подразделение в это время носило почетный титул Philippianae, образованный от имени императора Филиппа Араба (244-249). Исходя из имеющихся сейчас данных, можно уверенно говорить, что I Киликийская когорта в оперативном отношении была подчинена командованию XI Клавдиева легиона.

Учитывая, что I Киликийская когорта находилась в оперативном подчинении командования XI Клавдиева легиона и дислоцировалась в зоне его военного контроля, можно говорить, что солдаты этого вспомогательного подразделения попали в Херсонес вместе с военнослужащими этого соединения. Такое заключение хорошо согласуется со шрифтом надгробия Аврелия Валента и Элия Юлия, который относится к III в.

В 1995 г . Национальным заповедником «Херсонес Таврический» было приобретено надгробие солдата I Су-гамбрской когорты, случайно обнаруженное на территории некрополя. Cohors I Claudia Sugambrorum (Sygambrum) Veterana Equitata была сформирована из солдат, набиравшихся из германского племени сугам-бров или сигамбров, в период правления Августа или Тиберия и впервые упоминается Тацитом в связи с событиями, связанными с подавлением фракийского восстания 26-27 гг. Позднее она фиксируется военным дипломом 75 г . из Велико Градище (Югославия), а после 86 г . длительное время базировалась на территории Нижней Мезии. В начале II в. солдаты этого подразделения находились в Месопотамии, а в 134-135 гг. -на Ближнем Востоке, где участвовали в подавлении восстания Бар-Кохбы. После этих событий когорта снова была возвращена в Нижнюю Мезию. К этому можно добавить, что, согласно недавно опубликованному военному диплому, эта когорта после возвращения с Ближнего Востока фиксируется на территории Нижней Мезии уже в 145 г . Исходя из этого, есть основания говорить о присутствии этого подразделения вспомогательных войск на территории Нижней Мезии не с 156/157 гг., как считалось ранее, а, по крайней мере, с 145 г .

В.Герасимова полагала, что I Сугамбрская когорта находилась на территории Нижней Мезии до конца II в., а затем была переведена в Сирию, где присутствие ее солдат зафиксировано еще одним военным дипломом. Следовательно, солдаты I Сугамбрской когорты могли входить в состав херсонесской вексилляции, формировавшейся из военнослужащих Мезийской армии, между 145 г . и концом II в., когда это подразделение вновь выводится из Нижней Мезии. Именно на основании этого Е.Я.Туровский и А.А.Филиппенко датировали памятник последней четвертью II в.

Но диплом, на который ссылается В.Герасимова, относится не к концу II в., а к 167 г . Следовательно, если исходить из того, что когорта находилась на территории Нижней Мезии между 145-167 гг., то и новое надгробие из Херсонеса должно датироваться временем не позднее 167 г . Но такая датировка надгробия плохо согласуется с особенностями эпитафии и ее шрифтом.

В начале эпитафии стоит посвящение D(is) M(anibus) в сокращенной форме. Такая формула в римских эпитафиях появляется только в конце I в. до н. э., а в провинциях фиксируется не ранее периода правления Флавиев, но получает широкое распространение только со второй половины II в. н. э. То же самое можно сказать о разделителях в виде листиков. Как установлено, такая форма разделителей в I в. в латинских надписях встречается очень редко, а в эпиграфических памятниках Северного Причерноморья они появляются не ранее второй половины II в. н. э. Если исходить из особенностей шрифта этого эпиграфического памятника, то этот памятник следует относить ко времени не ранее конца II в.

I Сугамбрская ветеранская когорта целиком или ее часть в начале II в. какое-то время находилась на Ближнем Вортоке, а затем в период правления императора Антонина Пия (138-161) была возвращена в Нижнюю Мезию, где ее пребывание фиксируется дипломами 145 и 156/157 гг. Учитывая, что диплом 167 г . является последним точно датированным источником по истории двух первых Сугамбрских когорт, а новое херсонесское надгробие следует относить ко времени не ранее конца II в., можно заключить, что после пребывания на территории Сирии I Сугамбрская когорта вновь была возвращена в Нижнюю Мезию, а ее солдаты вместе с военнослужащими XI Клавдиева легиона и других вспомогательных подразделений несли гарнизонную службу в Херсонесе. Если же в дипломе из Сирии упоминается другая Сугамбрская когорта (Cohors I Sugambrorum Tironum), то I Сугамбрская ветеранская когорта вообще не покидала территорию Нижней Мезии. Если эти соображения верны, то надгробие Г.Юлия Валента из Херсонеса является пока наиболее поздним известным памятником, который может быть связан с этим подразделением вспомогательных войск римской армии.

Следовательно, солдаты I Сугамбрской когорты, в том числе и Г.Юлий Валент, входили в состав херсонесской вексилляции в конце II - начале III в., в тот период, когда она находилась в оперативном подчинении XI Клавдиева легиона, а военный диплом, на основании которого был сделан вывод о дислокации I Сугамбрской когорты на территории Сирии, принадлежал военнослужащим Cohors I Sugambrorum Tironum.

Помимо того, что Херсонес являлся местом дислокации римских сухопутных войск, во второй половине II -первой половине III вв. он был местом стоянки римских военных кораблей, о чем можно судить в первую очередь по латинским посвящениям и надгробиям, поставленным от имени центурионов, триерархов и рядовых солдат флота. В   посвящении,    поставленном   Титом   Аврелием Секундой  в   185   г.,   указано,   что  он  был  триерархом Мезийского флота. Триерархи обычно командовали римскими военными кораблями и по своему должностному рангу были близки к легионным центурионам. Но в некоторых случаях триерархи могли командовать и небольшими эскадрами, состоявшими из нескольких военных кораблей, которые выделялись из состава провинциальных   флотов.   Такие   эскадры   выполняли   специальные тактические задачи, в том числе и по поддержке сухопутных сил. Не исключено, что к разряду таких триерархов следует относить и Тита Аврелия Секунда, который, как это часто бывало на римском флоте, был потомственным моряком из Равенны и командовал небольшой эскадрой, состоявшей из нескольких военных кораблей Мезийского Флавиева флота.

Вместе с этим, можно предполагать, что флотские центурионы (ordinati), известные по двум латинским надписям, и триерархи в Херсонесе могли подчиняться более высокому должностному   лицу   флотского   командования, которым обычно являлся наварх, командовавший эскадрой в 10-15 кораблей. В пользу такого предположения косвенно свидетельствует восстановление текста посвящения    Юпитеру,     которое    было поставлено    Теренцием    совместно с флотскими центурионами и триерархами.

Исходя   из   сказанного,   можно      заключить,   что   Херсонес   являлся  базой  небольшой  эскадры  римских     военных   кораблей,   возглавляемой     в    зависимости    от    обстоятельств      навархом или триерархом, которым        была   подчинена   группа   младших флотских офицеров. Но римские военные корабли могли стоять не только в Херсонесе. Раскопки на территории современной Балаклавы показали, что здесь располагался довольно многочисленный римский гарнизон, находившийся во второй половине II в. под командованием центуриона. Причем расположение римского кастелла, который прикрывал подходы к удобной Балаклавской бухте, уже само по себе позволяет говорить об использовании ее римскими военными моряками, хотя для подтверждения этого пока нет прямых данных.

Ввиду крайне фрагментарного характера наших источников, трудно судить о типах римских военных кораблей и тех задачах, которые ставились перед эскадрой, базировавшейся в Херсонесе и, видимо, в Балаклаве. Пожалуй, только посвящение Гая Валерия Валента, моряка с либурны «Стрела», Юпитеру Лучшему Величайшему позволяет говорить об этом с известной долей вероятности. Правда, Э.И.Соломоник, впервые издавшая и интерпретировавшая эту надпись, отнесла ее к IV в. и считала, что она свидетельствует о присутствии в Херсонесе римских сухопутных вооруженных сил и флота в указанное время. Впоследствии, при переиздании латинских надписей, исследова

тельница, сославшись на уточнение датировки Ф.Бози, отнесла ее уже к III-IV вв.

Но столь поздняя датировка памятника вызвала вполне обоснованные возражения В.И.Кадеева. На основании того, что при Гордиане III (238-244) Мезийский флот получил почетное наименование Гордианов, он отнес это посвящение к более раннему времени. Такой вывод хорошо согласуется и с палеографией надписи, которая достаточно близка шрифту посвящения Ульпия Валента, поставленного в Тире в 214 г . Исходя из этого, необходимо признать датировку этого памятника Ф.Бози и В.И.Кадеева более правомерной, а также относить его ко времени не позднее начала правления императора Гордиана III, то есть конца 40-х гг. III в.

В этом посвящении указан и тип корабля - либурна, представление о котором можно получить по изображению, имевшемуся на клейменой кровельной черепице, обнаруженной при раскопках в Нове. Либурны, получившие свое название от имени племени либурнов, живших на территории Далмации, начали достаточно широко использоваться в римском флоте после битвы при Акции в качестве кораблей специального назначения. С помощью таких судов могла осуществляться оперативная связь с портами Нижней Мезии, а также с такими сравнительно удаленными от Херсонеса пунктами, как, например,

Харакс.   Помимо этого,    либурны могли нести сторожевую службу по охране побережья Таврики и противодействовать пиратским нападениям на римские корабли, то есть выполнять те тактические задачи, которые находились в компетенции провинциальных флотов.

Наличие в Херсонесе лиц, связанных с римским флотом, не только ординаторов (центурионов) и триерархов, но и солдат флота (miles classis), позволяет говорить, что, помимо команды, на кораблях находились и морские пехотинцы, которые составляли около трети численности их экипажей. Морская пехота нередко привлекалась для помощи римской сухопутной армии, поэтому наличие в Херсонесе кораблей с морскими пехотинцами на борту позволяло не только осуществлять охрану побережья, но и в случае необходимости быстро оказывать прямую военную помощь гарнизонам, расположенным на берегу, а также перебрасывать дополнительные воинские контингенты к месту стычек с варварами.

На основании фрагмента латинской надписи с упоминанием почетного титула XI Клавдиева легиона Severianae сейчас можно говорить, что под командованием центурионов этого соединения херсонесская вексилляция оставалась по крайней мере до 223-234 гг. А затем наличие римского гарнизона в Херсонесе фиксируется другой надписью, которая датируется 250 г . Из этого памятника следует, что Марк Ратин Сатурнин, центурион I Италийского легиона и командир херсонесской вексилляции, за свой счет воздвиг от основания обвалившуюся схолу принципалов. В данном контексте следует обратить внимание на то, что херсонесскую вексилляцию в 250 г . возглавлял центурион I Италийского легиона, а не XI Клавдиева, как было ранее. Это позволяет предполагать, что формирование римского гарнизона города в это время шло на базе военнослужащих уже нового соединения. Более того, определенные изменения в комплектовании римского гарнизона и разрушение ранней схолы принципалов скорее всего хронологически были близки между собой.

Фрагмент латинской надписи из Херсонеса, который датируется 223-234 гг., с одной стороны, и латинская надпись 250 г ., с другой, - свидетельствуют об изменениях, имевших место в комплектовании херсонесской вексилляции во второй четверти III в. Сказанное позволяет предполагать, что во второй половине 30-х - первой половине 40-х гг. III в., либо перед землетрясением, либо сразу после него, римское военное командование вывело римский гарнизон, формировавшийся из военнослужащих XI Клавдиева легиона из Херсонеса и его окрестностей. Не исключено, что это произошло в период правления императора Максимина Фракийца (235-238), который, как и другие сменившие его на престоле правители империи, вел активные боевые действия против задунайских варваров, в том числе и сарматов. Но после ряда военных акций, осуществленных против варваров, угрожавших Мезии и Фракии, императорами сначала Филиппом Арабом (244-249), а затем Траяном Децием, около 250 г . римский гарнизон вновь появляется в Херсонесе. Но на сей раз его возглавлял уже центурион I Италийского легиона Марк Ратин Сатурнин, под командованием которого была восстановлена схола принципалов. Но отсутствие следов пребывания римских войск в окрестностях Херсонеса и в других пунктах Таврики в это время, а также сравнительно низкий чин командира херсонесской вексилляции - одного из 60 центурионов I Италийского

легиона, в сравнении со второй половиной II в., когда Херсонес был резиденцией военного трибуна, позволяет заключить, что в середине III в. римский гарнизон должен был защищать собственно город и, может быть, его ближайшие окрестности. Следовательно, в сравнении с предшествующим временем масштабы римского военного присутствия сократились, что было связано с изменением военно-политической обстановки в Подунавье и Северном Причерноморье.

В этом отношении показательно, что, судя по эпиграфическим памятникам, в середине III в. римский гарнизон дислоцировался и в Ольвии. Присутствие римских войск в Херсонесе и Ольвии в середине III в. позволяет попытаться выяснить, с чем это связано и когда римская гарнизонная вексилляция была окончательно выведена из Херсонеса.

Известно, что Подунавье играло достаточно важную роль в римской внешней политике в середине III в. Причем император Траян Деций вместе с сыном погибли в 251 г . во время повторного похода против готов в Доб-рудже, около Абрита, утонув в болоте. Не удивительно поэтому, что именно в период правления этого императора в Херсонесе и Ольвии эпиграфическими памятниками четко фиксируется присутствие римских войск, что следует рассматривать в тесной связи с римской политикой в Подунавье и борьбой империи с активизировавшимися в это время варварами. Дислокация здесь даже количественно небольших римских гарнизонов, которые взяли на себя защиту греческого населения, превращала эти центры в естественных союзников на подступах к границам империи и позволяла противостоять агрессивным устремлениям варваров, что было важной составляющей целенаправленной римской политики по отношению к античным государствам Северного Причерноморья в это время.

После гибели Дециев новым императором становится Требониан Галл (251-253), виновный, по мнению большинства древних историков, в их гибели. Он заключил позорный для империи мир с готами и, вероятно, вскоре было принято решение об окончательном выводе римских гарнизонов из античных центров Северного Причерноморья - Херсонеса и Ольвии. Империя в это время остро нуждалась в вооруженных силах и резервах на собственных границах. Об этом свидетельствуют, с одной стороны, реформа римской армии, начатая еще Филиппом Арабом и активно продолженная Валерианой (253-259) и Галлиеном (259-268), а с другой, - крайнее напряжение военных усилий империи в борьбе с варварами на Дунае в правление последнего из названных императоров. Аналогичными соображениями, видимо, руководствовался позднее и император Аврелиан, который принял решение об окончательной эвакуации провинции Дакии. Все это позволяет утверждать, что именно вследствие бурных событий на дунайской границе империи не позднее третьей четверти III в. римские войска окончательно были выведены из античных центров. Во всяком случае, о появлении римских войск в Херсонесе снова на основании эпиграфических памятников можно говорить не ранее самого конца III в.

С третьей четверти III в. Херсонес, как и другие античные государства Северного Причерноморья, вступает в позднеантичный период своего развития, для которого были характерны определенные изменения в характере военно-политического сотрудничества херсонесской гражданской общины с администрацией Римской империи.

На протяжении середины II - третьей четверти III вв. Херсонес являлся крупной базой римского военного присутствия в Таврике, где, помимо сухопутных войск, стояли корабли военного флота. Строительные остатки, открытые на территории цитадели Херсонеса, свидетельствуют, что здесь, как и в других районах огромного римского мира, римские военнослужащие вели широкомасштабное строительство. Но застройка так называемой